Романтичны ли сноубордисты? Это хороший вопрос, на который я не знаю ответа. Наверное, да, ведь вокруг них обычно открываются такие потрясающие виды на окружающее пространство: горы, снег, небеса. С другой стороны, они не собираются у костров, не поют песен хором под гитару, как это делали прежние туристы и альпинисты. Для них это спорт, отдых, подзарядка, рискованная работа со своим телом. Что-то прекрасное и в то же время прагматичное. К тому же сама экипировка и поездки на горы требуют денег. А там, где начинаются деньги, требуется целеустремленность, собранность, активность и все прочее, что позволяет нынешнему молодому человеку иметь неплохую работу и неплохие средства к существованию.

И как-то это не вяжется с прежним представлением о безусловном романтике, способном "совершать большие прекрасные глупости", как это говорил один из героев "С легким паром!". Этот тип, видимо, вообще исчез с нашего горизонта. Герой нашего времени - совсем другой персонаж (скажем, тот же сноубордист, молодой, позитивный парень, по будням возглавляющий небольшую фирму по web-дизайну). Тип собеседника-собутыльника, неудачника-идеалиста, Шурика с очками в роговой оправе, канул в Лету. Вместе с ним в окружающем пространстве как-то растворилась целая группа достаточно заметных и ярких людей, представлявших субкультурную среду конца 80-х - начала 90-х.

Для меня одним из таких персонажей был Вадик Моррисон, поэт, от которого остался всего один известный текст. Помню, как летом 1990 года у Англиканской церкви нас вместе с Вадиком и нашей подругой обыскивал патруль ОМОНа (кто-то где-то стрелял). У нас была с собой бутылка красного вина, которую Вадик спрятал за подкладку куртки. Ее нашли, конечно. Но Вадик посмотрел на омоновцев такими глазами, что бутылку отдали, даже не расплескав. И единственный известный текст Вадика - тоже соотвествующий, под названием "Пивная на окраине": "Броуновское движение завсегдатаев пивной, уголовников с этой окраины, невольно притягивает внимание: загорелые жестокие лица, исчерченные татуировками руки... передвигаясь, их ноги похожи на движущиеся колонны, и в их железных, проржавевших голосах слышится только одно..."

Именно этот текст вошел в альбом рижского музыканта и певца Карла Хламкина, вышедший в середине февраля на московском лейбле "Снегири". Карл человек в музыкальных кругах Риги достаточно известный - барабанщик в нескольких панк-группах в конце 80-х, в начале 90-х он создает собственный проект, совместивший хриплую романтику Тома Уэйтса, веселые ритмы ска и совершенно рижские истории о "веселых девчонках", "пьяных ласточках" и об этом "долгом воскресении", в котором "мы бредем с тобой по улицам как молитва о спасении". Действительно, в воскресенье Рига по-прежнему вымирает, как и десять лет назад, и время идет медленно, и в то же время особенно ощутимо... Карл со своей группой под разными названиями выступал в Риге с 1992 по 1999 год, потом перебрался к знакомому продюсеру в Минск, а через него уже вышел на контакт с московскими компаниями звукозаписи.

Его новый альбом "Хламкин, заткнись!" стал характерным примером "альтернативного шансона", жанра, который сейчас культивируется в Москве. Видимо, опытные продюсеры остро почувствовали некоторую социальную "ностальгию по душевности". Этот альбом, как губка, вобрал в себя мифы и настроения пировавших на скамеечках в парках романтиков 80-90-х. Единственное упоминание о деньгах здесь есть в песенке на московскую тему: "И на счастье в фонтаны Москвы мы бросали фальшивые деньги"... Кажется, главная тема альбома - тема личной и не претендующей на универсальный ответ свободы. Ибо в нашем обществе стали незаметны индивидуалисты-"чудаки". Те, про кого в чешской пословице говорится: "Они смотрят в окна Господа Бога". Потому что у них есть на это время. А веселые пьянки для перешедшего в прошлом году с пива на зеленый чай Карла - лишь привычный образ абсолютно свободной коммуникации. И пусть его герой - из тех, кто "выращивает под глазом" синяки, опаздывает на поезда и просыпается в сточной канаве. Он хорош своей уже полузабытой "бессребренностью", своей готовностью совершать глупости и авантюры без заинтересованности в каком-то суперрезультате. Как это сказано в другом тексте с карловского альбома: "И случайное солнце выстрелит прямо в затылок/ И тогда он проснется, взывая к случайным богам/ Он наденет пальто и немного в словах промахнется/ За неделю до завтра, за минуту до лучших времен".

Diena, 8.03.2003.

[по-латышски]