Город
Москва встретила нежно и радостно. Нет, пожалуй, нежно - это неверное определение для Москвы. Она встретила с любовью. Есть в этом городе нечто такое, что напоминает одновременно о вкусе игристого полусладкого и доске с результатами вступительного экзамена. Город принял в свое сердце, и принял сразу. Неожиданно я стала ориентироваться во времени и пространстве. Показала маме милые для меня места. Рассказала о Цветаевой и Булгакове, сводила в музей Маяковского и любимые книжные магазины. С улыбкой выпила пиво на Красной площади за здоровье всех в маленьком красном домике.
Москва вела меня, крепко взяв за руку, по зеленым бульварам и переходам метро; почти детские, забытые ощущения. Москва изменилась вместе со вкусом своего кофе. Игра контрастов: кофе стал более горький и крепкий, Москва более ласковой. А может, во многом повинна весна. Сейчас именно то время года, когда случайно сорванный липовый лист оставляет шершавый след языка котенка на тыльной стороне ладони. Мне казалось, что я так и не избавлюсь от боли, а оказалось, я так и не потеряла любовь. Москву трудно не любить. Я говорю банальности? Но Ты уже привык к этому, да и признание в любви - всегда банальность.
День Победы
Кто это я,
Много ли я возьму?
Нагруди меня,
День победы!
С кем это я,
Должен ли я кому -
Ей, ей, ей, ему?
(с) "Аукцион"
Мне отчего-то очень нравится бывать в Москве на день Победы. Песенка Аукциона все время вертелась в голове. На Поклонной горе продавались заячьи ушки и "пепси кола". Пользуясь старым клише, можно сказать, что Поклонная гора изменилась вместе со своим лимонадом. Ветеранов осталось очень мало. Вспоминала всех своих, кто погиб.
Недавно, гуляя по ночной Риге, с удивлением обнаружила, что я стала, прости Г-споди, пацифистом. Что-то похожее в себе я почувствовала, когда объясняла Диме, почему из всех героев фильма "Семнадцать мгновений весны" мне больше всех нравится пастор Шлаг. Но тут я ярко и отчетливо поняла, что я против любой войны, против того, чтобы играть с людьми в игру: "До свидания мальчики, постарайтесь вернуться назад".
И, преклоняя голову на Поклонной горе, мне стало до слез жалко даже не тех, кто пролил свою кровь тогда, во Вторую Мировую, а погибает сейчас по нашей глупости. Погибает в Латвии от избиений, в России на войне. Стало больно за тех, чья жизнь из качественных характеристик перешла в количественные: "Вчера во время ночных боевых действий было захвачено 12 боевиков, наши потери составили 4 человека"
В Московском метро приклеена альтернативная реклама с надписью: "В армию? Спасибо, нет!" и подписью: общество солдатских матерей, Антимилитаристская Радикальная Ассоциация. Мне подумалось, что слово "радикальная" меня конечно пугает, но живи я в России, я бы повелась на эту "рекламу".
Ты, вероятно, скажешь мне, что все оттого, что я перехожу/перешла в возраст матери. У меня теперь другие мерки. Я гнездо стерегу. Быть может.
Дубна
Самая удивительная поездка в Дубну. Впрочем они у меня всегда "самые удивительные". В этот раз процесс полностью подменил результат. Ощущение, что я - проволочный человечек (мы делали такие игрушки в детском саду) не оставляло ни на секунду. Дискутировать можно было лишь о цветах проволоки.
Пронзительная боль от затылка до пяток, электрический стул, полное выздоровление от заикания. Овации, цветы медикам, зал рукоплещет стоя. Пациент умирает за занавеской от сердечного приступа. Заголовки в газетах: "Он больше никогда не будет заикаться!"
Впрочем, кто ждал чего-либо другого?
Я ждала. Любовь к человеку - это не слабость. Любовь к человеку - это единственная возможность остаться в этой игре честной и не превратиться в шулера. Прошло много лет, я так ничего и не поняла. Боюсь, когда мой друг решится поговорить со мной, на моей могиле будут цвести незабудки.
Одна ночь в гостях у далекого города - это мало. Одна ночь в фамильном склепе - это много. Но, так или иначе, выбора не было. В Москве ждала больная мама. Нужно было ехать, да и незабудки, если вдуматься - очень даже милые цветы.
Дорога в Дубну
Ну а теперь о процессе... Процессом была дорога в Дубну. Два с чем-то часа в одну сторону, столько же в другую. Переходя на силь телеграммы замечу: Ехали с Марьей. Машка - прелесть!
Жаль только, что с Василием не поговорили, надо было позвать его в Москву, как и задумывалось сначала, и провести день вместе. Покататься на колесе обозрения. Съесть мороженое на Патриарших. Эх... Дурная голова....
Поезд
В поезде, как нигде, чувствуешь, что будущее настало. Дыханье улыбки остается на оконном стекле, а полураскрытые губы по ту сторону стекла позволяют угадывать любое слово.
В сумке, как на Новый год, вещам сопутствуют таблички. "Танюшке", "Даршу", "Крестнице", "Вере". Вещи как бы приобретают имя и становятся человечнее. Такие вещи не продашь и не купишь. Имятебереку
Культура
Телепузики, как явление массовой культуры
в постурбанистическом экзистенциализме. Признаюсь, что эта передача
вызвала у меня культурный шок. Я, как завороженная, смотрела в телевизор.
Жанр телепередачи никогда не изменялся в ногу со временем. Кино началось с паровоза, но развивалось, хоть и медленее чем живопись, однако быстрее, чем телепередача. Во время, когда Джармен уже снял свой фильм "Голубой" и, подобно Малевичу, забрался на Гималаи искусства в поисках новой вершины, по телевизору по-прежнему показывали трубы, доменные печи и паровозы. И даже любмый жанр кинозарисовки на советском телевидении по большей части заставлял нас засматриваться на лужи с осенними листьями на городском асфальте.
Телепузики перевернули мое сознание. Умело созданный минимализм контрастов "бедного искусства", выраженный в цветовых пятнах без спектральных переходов. Авангардизм форм: карапуз с вешалкой на голове. Скрытый юмор: телевидение представлено, как процесс, происходящий в животе у младенца. Все это достойно самой высшей оценки.
Ну а если серьезно, непонятным остается то, зачем российское телевидение скупает такие передачи вместо поощрения собственного детского телевидения, которое сейчас и так бедствует.
From anekdot.ru:
Одесса, Пассаж, магазин детских игрушек. Захожу с женой - в магазине
полно всяких Барби и т.д. В центре прилавка сидят телепузики.
Жена задумчиво спрашивает (у меня):
- Интересно, почем эти уроды?
Из темного угла ответ (продавщицы):
- 64 гривны.
Я - продавщице:
- Как вы поняли о чем речь?
- Так ведь других уродов здесь нет...
Все, ухожу...
Ребята, спасибо всем, кто так помог мне в Москве.