Добрая ночь.
Еще один день позади. Сегодня у меня много местечковых событий. (Или местечковые события бывают не у кого-то, а где-то? А может я - это не кто-то, а где-то? Нет, так не говорят. Нужно сказать: "А может я не некто, а негде"? Тьфу! Хрен редьки не слаще!) Мысль разлетается с хрустом нового веника.
Сейчас три часа ночи, и только что от меня ушла Катя. Нет, она ушла в хорошем смысле этого слова (в смысле домой, а не к другой Тане :)). Оставила у меня книжку, которую я ей дала почитать и снабдила всяческими своими комментариями (в том смысле, что я рассказала ей про книжку, а не наоборот). А я даже напишу про книжку эту , но позже.
Песенка "Метро" крутится в сотый раз. В плэйлисте (ух ты! как смешно это слово в русском написании смотрится) только она и стоит, а Дима давно спит и ему все равно.
А завтра Арсенал (Hooray Hooray!!!!!). А вот еще ссылочка. Уже понятно, что мы будем на открытии, но о чем-то большем говорить рано. :) Я буду стараться писать что смотрели и о чем думали :) Пока понятно одно, я постараюсь посмотреть Бунюэля, британцев и китайцев.
Прошлый Арсенал прошел под иранскими знаменами и стробоскопом Эйзенштейна. Помню, как мы с Катюшей и Димой ночью возвращались домой после Арсеналовского дня. У Димы тогда был отпуск, я взяла больничный, а Катя с Сашей - вольные художники и мы все смотрели по шесть фильмов в день (в среднем). И вот, пьяные и радостные, мы часто возвращались домой вместе. Последний фильм дня , как правило, был какой-либо эйзейнштейновский показ в Андалузской собачке. На этот показ мы обычно не успевали и приходили к середине фильма. По замыслу устроителей эти сеансы сопровождались живой перкуссией. И мы, вдыхая красную замшу кресел, утыкались в них носом и широко раскрыв глаза подпрыгивали в такт перкуссии (в смысле часто-часто :) Когда сеанс заканчивался, было уже около часа ночи, и трамваи уже не ходили. Мы шли домой пешком, размахивая какими-то комунистическими газетками от господина Линдермана (которые распостранялись в виде постмодернистско-концептуального дара на этих показах). И так шли по рельсам, радостно и громко читая коммунистические стихи из этой поганой газетенки, а когда они закончились, вспоминая любимого Владимира Владимировича (а все-таки он замечательный поэт!).
На этом Арсенале все будет немного по-другому. Проходок у нас нет, отпуска тоже. Катю расстраивает такое незначительное кол-во русских фильмов и переводов на русский. Но пока еще рано говорить об удачном или неудачном Арсенале. Праздник только начинается. А мне завтра рано вставать и устраивать ребенка на курсы английского. Поэтому я, пожалуй, пойду спать и даже в инет это письмо пока выкладывать не стану - править и HTMLить сейчас лень. Все завтра. Новый день - новая жизнь. Я - как змея, которая меняет шкуру, уже давно воспринимаю эту жизнь дискретно. Завтра она и я будем совсем другими. Вот только жаль, что красота фразы не отражает суть, ибо так часто меняют кожу не змеи, а скорее какие-нибудь сороконожки или, того хуже, мухи Це-Це (возможно их официальное название: муха семейства аскорбиново-кислотных). Сервер опять прислал письмо, и я прощаюсь с Вами.
Спокойной ночи, милые мои.