Йозеф Рот "Иов"

Серия издательства "Текст" порадовала читателей очень добрым и нежным романом Йозефа Рота. Еврейские народные мотивы тесно переплетены с темой эмиграции. Книга изобилует простыми и ясными понятиями, хорошо передаными в свое время в любимой песне советских людей про самое начало Родины. Картинки букваря, хорошие и верные товарищи, которые пытались утопить своего младшего брата в бочке с червяками, песни, что пел отец за праздничным столом, и многое, многое другое.

Простая еврейская семья из какой-то российско-украинской глубинки переживает времена перемен, которые у еврейского народа, в отличие от китайского, не раз в тысячу лет, а трижды в десятилетие.

В семье красавица-дочь и три сына. Дезертирство одного из сыновей, вынужденная эмиграция стариков с дочерью к сыну в Америку, непонятая и непринятая чужая земля, страх за младшего сына-калеку, что остался за океаном и не смог поехать с ними, все это очень живо и трогательно описано в романе Рота.

Уже отчаявшийся найти счастье читатель, дойдя до последних страниц, может восхититься чудом. Действительно, самым настоящим чудом. Я слышала на старых улочках Праги, что чудеса сопровождают еврейский народ и помогают ему выжить и радоваться небесному благословению. Похоже, что и Рот это знает. Или же небесное благословение не оставляет еврейский народ и на страницах романов.

После прочитанного накануне сборника авангардной прозы книга Рота очень хорошо приживается в больном человеческом сознании. И по ночам снятся не покойники-клоуны, танцующие чачу на старинном патефоне, а что-то доброе и забытое, почти как плакаты на стене кабинета детской стоматологии.

В послесловии переводчика (ну, по всей видимости, переводчика, ибо "Текст" поленился поставить автора послесловия, впрочем, и имя переводчика Ю.И.Архипова пришлось хорошенько поискать) Йозеф Рот сравнивается с Бабелем. Оказывается, они почти земляки (хотя Рот перебрался в Австрию), родились и умерли в один год и писали схожим почерком: щеголеватыми фразами с обилием метафор. Рот умер в Париже от белой горячки за год до того, как в город вошли фашисты. Тоже чудо в какой-то мере. На этом и закончу.